Рерихи находятся в США.

4 декабря 1920 года в Нью-Йорке в Кингор-галерее открылась первая выставка картин Николая Рериха, насчитывавшая 175 полотен. Картины эти явились откровением для американцев и глубоко поразили их. Это была первая большая выставка русского искусства, совершенно нового для американцев, и искусство Рериха сделалось буквально «темой дня» в прессе.

Американская публика охотно посещала выставку, изучая картины и проявляя также острый интерес к личности художника, - успех был исключительный!

Сами картины, их сюжеты, их «русскость», совершенно неизвестная американцам, восхитили зрителей. «Идолы», «Сокровище ангелов», «Экстаз», «Строят ладьи» и другие поражали своим замыслом публику, привыкшую к приятной повседневности. Перед глазами вставала Древняя Русь, растущая в муках, трудах и устремлениях к будущему. Яркость красок, насыщенность и смелость линий и рисунка - всё это оказывало влияние на посетителей, они долго стояли перед картинами, всматриваясь в них, в эту чужую, совершенно незнакомую жизнь славян, искания и устремления героического народа. С этой выставки начался вклад Рериха в искусство Америки и её культуру.

Картины Рериха начали триумфальное шествие по стране. После Нью-Йорка — Бостон, затем — Чикаго, Филадельфия, Сан-Франциско (всего 29 городов с 1920 по 1923 гг.). Сотни тысяч посетителей. Статьи в газетах и журналах. Успех был исключительным. Имя Рериха гремело по всей Америке.

На выставке Рерихи знакомятся с Зинаидой Григорьевной Фосдик - американкой русского происхождения. Она становится ближайшей помощницей и ученицей Николая Рериха. Зинаида Григорьевна Фосдик — создатель и страж музея Рериха в Нью-Йорке. Она располагает многочисленными документами американского периода жизни Рериха, мало известного (в отличие от «русского» и «индийского») широкой публике.

Из интервью с Зинаидой Фосдик:

— Вы помните выставку? — Отлично помню. Собралась вся знать, сливки города, знаменитости, миллионеры. Ждут открытия. И вдруг погас свет. Лишь через полчаса устранили неисправность. И вот я стою перед «Сокровищем ангелов», «Языческой Русью» и «Экстазом» — тремя огромными полотнами сверхчеловеческой красоты и спокойствия, какие мог задумать и осуществить в красках только выдающийся ум, родственный Леонардо да Винчи. Для меня толпа уже не существовала, исчезла. Я стояла лицом к лицу с беспредельностью. Спутник, который привел меня на выставку — он был шапочно знаком с Рерихами, всё время повторял, что должен обязательно представить меня Рерихам. Я говорю: неудобно, да они и заняты (их окружали какие-то люди). Но мой спутник упрямо стоял на своём. Наконец он подвел меня к Рерихам. Николай Константинович был среднего роста, с клинообразной бородкой; глаза у него синие, искрящиеся, удивительно доброжелательные. Рядом с ним стояла его жена, Елена Ивановна, такой поразительной красоты, что у меня перехватило дыхание. Меня назвали. Рерихи улыбнулись, особенно чудесной и ласковой была улыбка Елены Ивановны. Мы сказали друг другу какие-то общие фразы. А потом Елена Ивановна говорит: «Приходите к нам сегодня в 7 часов в отель „Артист” на чашку чаю».

— Вы были ошеломлены? — Еще бы. Мне было непонятно, почему незнакомого человека они приглашают на интимный ужин.

— Вам не хотелось идти? — Что вы! Во мне всё уже загорелось! Ровно в семь я была в отеле. За столом — Рерихи, их сыновья, близкие друзья: всего человек десять. Елена Ивановна разливала чай. Мы пили чай с булочками и разговаривали о том, что нас всех тогда волновало.

Эта встреча в жизни Зинаиды Григорьевны была решающей, переломной. Её, виртуозную пианистку, руководителя известной в Нью-Йорке музыкальной школы, захватила широкая программа действий, с которой Рерихи приехали в Америку. Планы были грандиозными: во-первых, пропаганда русской культуры, во-вторых, создание школ искусства нового типа, в-третьих, организация интернациональных учреждений, которые объединили бы усилия культурных деятелей разных стран. Кроме того, Рерихи рассчитывали собрать средства для давно задуманной экспедиции в Индию и Гималаи.

«Я стала „рериховкой”, — улыбаясь, говорит Зинаида Григорьевна. — Наступила самая счастливая пора в моей жизни. Три года вместе с Рерихами. Не на земле, а выше — таким было мое ощущение того времени».

Навигация: 1920 год. Летопись семьи Рерихов ⇒ Летопись семьи Рерихов ⇒ Главная сайта

Если вы хотите получить больше информации по данной теме, напишите нам: admin [at] verim [dot] org